В 1914 году, после смерти отца, Кулешов с матерью переехал в Москву к старшему брату Борису, который уже закончил образование и работал инженером на городской электростанции «Общества 1886 г. ».

Театральные спектакли Москвы, столь отличавшиеся от провинциальных тамбовских спектаклей, так потрясли Кулешова, что он решил во что бы то ни стало сделаться художником, «причем, — как рассказывал он позже, — обязательно театральным, как Константин Коровин». Продолжая учебу теперь уже в Московском реальном училище, куда он был зачислен после переезда, Кулешов поступил в студию художников Ефимова, Рогена и Сидамон-Эристова совершенствоваться в живописи и рисунке.

Оттуда он вскоре перешел в частную школу рисования к художнику И. Ф. Смирнову. Кулешов часто вспоминал о значении этого человека в его жизни. И. Ф. Смирнов был первым, кто заставил его задуматься над обстановкой в предреволюционной России. Он же научил Кулешова работать упорно и всегда доделывать начатое, научил правильно воспринимать и передавать в живописи увиденное.

В начале сентября 1915 года Кулешов был принят в первый класс художественно-ремесленных мастерских Строгановского центрального художественно-промышленного училища, где он проучился ровно год. В 1916—1918 годах он был вольнослушателем на живописном отделении Училища живописи, ваяния и зодчества.

В 1916 году в возрасте семнадцати лет (моложе заканчивающих в настоящее время десятилетку) Кулешов был принят художником на кинофабрику акционерного общества «А. Ханжонков и К°». По тем временам это было одно из самых больших предприятий кинематографического производства. Кинофабрика (как тогда называли киностудии) помещалась на Житной улице. Во дворе ее находился павильон о застекленными стенами и потолком, в котором происходили все съемки. После национализации кинематографических предприятий фабрика стала одной

-44-

из съемочных баз Госкино и называлась Первой фабрикой Госкино. Позже в этом стеклянном павильоне мы снимали некоторые сцены для фильма «Луч смерти».

Здесь Кулешов встретился с режиссером Евгением Францевичем Бауэром, который во многом повлиял на его понимание кинематографа.

Е. Ф. Бауэр был ведущим режиссером фабрики А. Ханжонкова. Ему поручались масштабные постановки с массовками, экспедициями, сложными декорациями, на которые он обращал особое внимание.

Первой большой постановкой Кулешова, выдвинувшей его как художника на видное место в кино и сделавшей его имя известным, была снятая осенью 1916 года картина Е. Бауэра «Набат». Это была значительная постановка и для Бауэра, отличавшаяся от предыдущих его работ прогрессивным содержанием и масштабами съемок.

Мне она памятна еще и тем, что это была одна из первых картин, в съемках которой я принимала участие как актриса. Но с Кулешовым познакомиться мне тогда не пришлось.

После «Набата» Кулешов продолжал работать с Бауэром до его смерти в июле 1917 года. Среди сделанных им за это время картин выделяются «Король Парижа» и «К счастью». В последней Кулешов выступил не только как художник, но и как актер, исполнивший роль художника, влюбленного в героиню. От картины «К счастью» сохранился лишь небольшой ролик пленки с участием Кулешова, но, к сожалению, не сохранилось ни одного эскиза декораций.

После смерти Бауэра осенью 1917-го и в начале 1918 года Кулешов сделал декорации к ряду картин: «Тени любви», «Жизнь трех дней» (реж. А. Громов), «Черная любовь» (реж. В. Стрижевский), «Мисс Мэри» («Человек, который убил»), «Слякоть бульварная», «Карьеристка» (реж. Б. Чайковский) и другим.

Работу Кулешова этого периода характеризует описанная в его воспоминаниях декорация вокзала: «Под влиянием Егорова я сделал простую и дешевую декорацию вокзала, которой очень гордился. Я ставил ее прямо по аппарату, в кадре вначале была взята под углом настоящая стеклянная сплошная стена ателье, на первом плане я поместил как «диковинку» большие электрические часы на кронштейне, а слева в нижнем углу кадра выпускался пар, —