| ||
 |     | |
 :: Цифровые видеокамеры :: Уроки видеосъемки :: Видеокамера + компьютер :: И если в первом случае под влиянием "чечеточного монтажа" вздрагивают руки и ноги, то во втором случае такое вздрагивание при иначе скомбинированном интеллектуальном раздражении происходит совершенно идентично в тканях высшей нервной системы мыслительного аппарата. 59 И если по линии "явлений" (проявлений) они кажутся фактически различными, то с точки зрения "сущности" (процесса) они, конечно, идентичны. А это на приложении опыта работы по низшим линиям к разделам высшего порядка дает возможность вести атаку в самую сердцевину вещей и явлений. Итак, пятым разделом был случай интеллектуального обертона. Примером его могут служить "боги" в "Октябре", где все условия к их сопоставлению обусловливались исключительно классово-интеллектуальным (классовым, ибо если эмоциональное "начало" общечеловечно, то интеллектуальное с корня же классово окрашено) звучанием куска "бога". По нисходящей интеллектуальной гамме эти куски и собраны и низводят идею бога к чурбану. Но это, конечно, еще не интеллектуальное кино, провозглашаемое мною уже скоро несколько лет. Интеллектуальное кино будет тем, которое решит конфликтное сочетание обертонов физиологических и обертонов интеллектуальных (см. ст[атью] "Перспективы" в журнале "Искусство", №1-2), создав небывалую форму кинематографии - вклада революции в общую историю культуры, создав синтез науки, искусства и воинствующей классовости. Как видим, вопрос обертона на будущее имеет громадное значение. Тем более внимательно надо вникать в вопросы его методологии и проводить всестороннее его исследование. 1929 Примечания Статья написана в августе - сентябре 1929 г. Полный текст статьи (машинопись с авторской правкой) хранится в РГАЛИ (ф. 1923, on. 1, ед. хр. 1014). Сохранился также и черновой автограф. Первая часть статьи была опубликована в газете "Кино", М., 27 августа 1929 г., под заглавием "Кино четырех измерений". Печатается полный текст статьи, сохранившейся в архиве.Статья занимает важное место в теоретическом наследии Эйзенштейна 20-х гг. В ней, с одной стороны, подытожены его поиски в области теории монтажа, теории кадра, исследования специфики кино и его выразительных средств, с другой - намечены плодотворные идеи, развиваемые им в дальнейшем. Статья обнаруживает влияние на Эйзенштейна рефлексологического учения В. М. Бехтерева, которое страдало механистичностью, сводя 60 сложные явления психической жизни человека к простейшим биологическим формам, а психологию - к системе разнообразных рефлексов. Вскоре Эйзенштейн отходит от рефлексологии Бехтерева. Отдельные положения Бехтерева и его терминология, содержащиеся в данной статье, не имеют принципиального значения для теории обертонного монтажа и не влияют на логику рассуждений Эйзенштейна, тем более что в термины Бехтерева Эйзенштейн вкладывает свое содержание. Так, раздражитель для Эйзенштейна не физиологический, а психофизиологический фактор воздействия на чувство и разум зрителя, раздражение - не механический, а сложный психологический процесс художественного воздействия искусства на зрителя, и т. д. В статье Эйзенштейн впервые вводит понятие "обертонный монтаж". Он
анализирует общепринятые "ортодоксальные", хорошо освоенные приемы монтажа и
стремится расширить сами понятия "монтажный признак" и "монтажная
выразительность". Он утверждает, в противовес однозначности, идейно-смысловую и
эмоциональную многозначность кадра (от сравнения кадра с иероглифом он
вскоре отказывается). Эту многозначность он называет "комплексом раздражителей".
Эйзенштейн доказывает (на примерах из "Старого и нового"), что монтаж может
строиться не только на главном признаке содержания кадра, не только на "основной
доминанте" ("центральном раздражителе"), но и на многих сопутствующих -
пластических, звуковых, эмоциональных и т. д. - признаках ("раздражителях"). Их
он называет обертонами - по аналогии с побочными тонами в музыке. Обертонный
© VIDEOKAM | ||