Поражает графическая четкость, рельефность и, позволим себе применить не искусствоведческий термин, — мужественность каждого кадра. В противовес декадентской ущербности и эстетской субтильности Кулешов выводит на экран сильных и здоровых людей: инженеров, рабочих, спортсменов.

Они живут в реальном и вещественном мире, полном вполне современных предметов: станков, трансформаторов, машин, автомобилей, ружей. В фильме, основное действие которого проходило на натуре, изобретательно и любовно сняты заводы, цеха, деловые учреждения, вокзал и т. д.

Любопытно отметить, что в статьях Кулешова нет ни слова о натурных съемках, как нет в них рассуждений о близости искусству светотворчества искусства графики. Напротив, последняя статья заканчивается почти эстетской фразой: «Изысканность рисунка на жемчужном экране имеет величайшее право на неприметное свое выражение и даже

-19-

на возведение в культ, подобно тому как гений Боттичелли прославил ритмическую гармонию линий на своих шедеврах» (см. наст. изд., с. 54).

Этот пассаж никак не прикладывается к фильму, в котором нет и намека на «изысканность рисунка». Л. Кулешов выступает здесь как график in corpore. В своих пластических решениях, в рисунке кадров он ориентируется на реалистические образцы отечественного изобразительного искусства, с одной стороны, и, что покажется парадоксальным, на кубофутуризм — с другой. Снимая, скажем, машины Классона, молодой режиссер волей-неволей трактовал их в духе того техницизма, который составлял пафос творческих исканий футуристов и кубистов: Фернана Леже, Жоржа Брака, К. Малевича. Машина как знак и признак прогресса!

Вместе с тем Кулешов не хотел да и не мог «разнимать» материальную плоть мира, как это делали кубисты и футуристы. Он воплощал на экране реальные образы реального мира — с этой точки зрения «Проект инженера Прайта» близок оформленному В. Егоровым фильму «Барышня и хулиган» по сценарию В. Маяковского (поэт сыграл в нем главную роль); в фильме достоверно и впечатляюще переданы быт и обстановка городских окраин и рабочей среды. Но Кулешов заявлял о себе в «Проекте...» и как «режиссер символа». То есть он активно стремился выразить в экранных образах большие идеи времени, как он их тогда понимал и чувствовал. Эти идеи он черпал, конечно, из самой жизни, но, пожалуй, не в меньшей степени из арсенала футуристической эстетики, конструктивистской, отчасти и символистской... Нельзя не видеть, что мировоззрение молодого режиссера оставалось еще весьма эклектичным. Кстати, своего рода символом технического прогресса он считал и кинематограф, называя его квинтэссенцией машины и электричества.

Если бы кинофильм «Проект инженера Прайта» сохранился целиком, мы, наверно, с большим основанием, чем теперь, могли бы назвать его фильмом, в котором перекрещивались самые различные художественные влияния и от которого можно было пойти дальше весьма различными путями. Но жизнь распорядилась по-своему. Революционный поток вовлек в себя молодого художника и определил на все последующие годы направление его творческих исканий.

-20-

* * *

Вскоре после выхода на экран «Проекта инженера Прайта» Лев Кулешов начинает работать в кинофотоотделе Наркомпроса заведующим секцией перемонтажа и режиссером кинохроники. «Эта работа воспитала меня, неуравновешенного юношу. Я многое узнал, многое понял, многому научился, и вопрос о том, с кем быть и для кого работать, был для меня тогда же решен окончательно и навсегда» .

Простой перечень хроникальных лент Льва Кулешова говорит о том, что он окунается в самую гущу современной жизни. «Вскрытие мощей Сергия Радонежского», «Ревизия ВЦИК в Тверской губернии», «Урал» («Колчаковский фронт»), «Первый Всероссийский субботник».

В 1920 году он ставит полуигровой, полухроникальный фильм «На Красном фронте», который не сохранился (в этом сборнике он представлен записью, сделанной по фильму А. С. Хохловой в 1920 году и расшифрованной в 1967-м). Кулешов и его съемочная группа принимают непосредственное участие в боях. На фронте, да и по ходу работы в кинохронике молодой режиссер сталкивается с самыми различными людьми, круг его жизненных впечатлений необычайно расширяется. Его взгляды на киноискусство приобретают большую четкость и целеустремленность.